Я всё ещё, как дикий зверь, пугаюсь его, боюсь приблизиться.
Боюсь и опасаюсь всего, что может ранить меня.
Боюсь, что стану ручной. Что вся я буду как на ладони. Опять беззащитна.
Каждый раз, когда я открываюсь человеку, это болезненный мучительный процесс. Ведь тяжело открывать душу, когда тобой пренебрегают так часто.
Я просто теперь как трусливый зверь. Зажалась в своей норе и периодически высовываю морду, пытаясь выползти наружу. Такое чувство, что человечности во мне осталось мало. Ведь полагаюсь я сейчас только на инстинкты.
Но не может этот человек причинить мне боль! Я хочу в это верить. Мне нужно верить в это! Необходимо.
Боюсь и опасаюсь всего, что может ранить меня.
Боюсь, что стану ручной. Что вся я буду как на ладони. Опять беззащитна.
Каждый раз, когда я открываюсь человеку, это болезненный мучительный процесс. Ведь тяжело открывать душу, когда тобой пренебрегают так часто.
Я просто теперь как трусливый зверь. Зажалась в своей норе и периодически высовываю морду, пытаясь выползти наружу. Такое чувство, что человечности во мне осталось мало. Ведь полагаюсь я сейчас только на инстинкты.
Но не может этот человек причинить мне боль! Я хочу в это верить. Мне нужно верить в это! Необходимо.